При моём появлении Эрик опустился на колени. Я подала ему знак, чтобы вставал, подошла и ткнулась в тёплые объятия. Скопившаяся усталость накрыла меня с головой. Сил сообщать о планах Нортона не оставалось.

— Мне надо поспать, — решила я. — Помоги раздеться, пожалуйста.

Последнее слово произнесла с особенным удовольствием. Теперь только я определяла, как разговаривать с рабами.

Местные платья будто специально шились таким образом, чтобы слуги не оставались без работы. Утром со мной возилась Ашта, сейчас мы с Эриком совместными усилиями разобрались с застёжками на траурном наряде.

— Как всё прошло? — осторожно спросил Эрик.

— Под конец я думала, что они объявят Ксандра святым. Несправедливо.

— И хорошо для вас. Ксандр уже наказан. Его репутация — часть вашего наследства. Чем чище она будет, тем лучше.

— Повторяешь за Джерадом и Нортоном.

— Я не слышал ни того, ни другого.

— Ксандр не испытал и доли страданий, на которые обрекал других.

— Его больше нет, это главное.

Я доплелась до кровати и рухнула в неё с наслаждением. За окном ещё было светло, но, кажется, я могла проспать до утра.

— Не сиди голодным, ладно? — попросила Эрика. — Сходи поужинай. И спать обязательно ложись со мной. Не как вчера.

Точно так же задремав накануне вечером, ночью я обнаружила его на полу рядом с кроватью.

Даже наедине Эрик продолжал обращаться ко мне на вы и исполнять рабские ритуалы. Он говорил смелее и откровеннее, чем другие невольники, откликался на ласку, но о правилах не забывал. Я и сама не разобралась, какими должны быть наши отношения. Хочет Эрик пользоваться теми крупицами свободы, которые я могу предложить, или старается не давать себе воли, чтобы в других ситуациях не испытывать болезненного разочарования и не огрести неприятностей.

— Я понял, госпожа. Благодарю.

Ну вот, лишнее напоминание о его статусе то ли мне, то ли себе

Ксандра больше не было в мире живых, но я боялась, что за те сутки, пока Эрик находился у него в руках, этому садисту удалось окончательно выбить дух свободы из многострадального раба. На лечении Эрик пробыл почти столько же, сколько Сарвис. Его не только зверски выпороли, но и жёстко изнасиловали, а также сломали несколько костей.

Слава здешней медицине! За минувшие дни на теле Эрика не осталось ни следа от полученных ран. Вот только старые шрамы на руках он попросил не убирать, и это настораживало.

Когда я засыпала, Эрик сидел на диванчике в углу и листал книгу, которую взял с ближайшей полки. Мне показалось, что он скорее делает вид, чем по-настоящему увлечён её содержимым.

Эрик

Читать ему и правда не хотелось.

Когда дыхание госпожи стало глубоким и ровным, Эрик поднял глаза, чтобы полюбоваться ею.

Красоту Сабрины Вангангер он видел и признавал всегда (отрицать её мог только слепой), но раньше ему бы в голову не пришло смотреть на хозяйку вот так. И дело было не в страхе наказания, которое полагалось за подобную дерзость. Он просто не чувствовал потребности любоваться женщиной, которой принадлежал как вещь.

Сабрина с одинаковой лёгкостью использовала его для помощи в научной работе и игр в спальне. Он не боялся её и не испытывал ненависти. Весь его страх был сконцентрирован на Ксандре, а ненависть досталась предателям, по чьей вине погиб Орден Познающих.

Сабрина была детищем своей семьи и системы. Эрик оценил её ум и научные достижения, но даже не помышлял о близости как физической, так и душевной. Достаточно было поменьше попадаться ей под горячую руку.

Гибель Сабрины оказалась неожиданной и неправильной. Уклад жизни, к которому Эрик немного притерпелся, был разрушен. Сначала появилась Инга, потом Табета. Тело госпожи оставалось тем же, но разум играл с Эриком странные шутки. Он знал, что имеет дело с разными женщинами, и каждая казалась ему внешне немного другой.

Так случилось и с Ириной. Правда, вскоре Эрика настигло неожиданное открытие. Чем дольше он общался с ней, тем сильнее хотел сблизиться и смотреть. Не как на хозяйку, а как на женщину.

Сперва он запрещал себе даже думать о таком, но чем дальше, тем мучительнее становилось желание быть для неё интересным. Как Тадиус. Как Ниан.

В конце концов Эрик набрался смелости в открытую предложить себя и получил отклик, о котором не смел и мечтать. Он понимал, что интерес Ирины замешан на жалости, и всё равно был до одури счастлив, из-за чего нарушил той ночью кучу правил: от запрета на сон в постели госпожи до неподчинения её приказам.

Потом Ксандр вернул его в свой дом, и Эрик сутки мечтал об одном — умереть поскорее. Однако случилось событие из ряда вон выходящее: чипы контроля киборгов вышли из строя и Ксандр погиб. Его не стало совсем. Навсегда.

Эрик не осознал этого до конца, даже увидев готовый к сожжению труп господина.

Он понимал, что по-прежнему слаб и уязвим. Тень Ксандра нависала над ним, разум опутывали тягостные мысли, а тело помнило о пережитых издевательствах.

Такой мужчина не мог претендовать на место рядом с госпожой. Наслаждаться его страданиями она бы не стала, а жалость была не тем чувством, которое Эрик хотел в ней подпитывать.

Он должен был сам избавиться от призрака Ксандра, побороть страх, который по-прежнему жил в нём. И конечно, не забывать о своём месте. Сломленный или нет, Эрик оставался рабом, а госпожа только начинала осваиваться в новом для неё мире. Многие правила и законы не могли измениться по желанию одного человека, как бы влиятелен он ни был, а у Ирины не осталось даже авторитета Сабрины, потому что все знали о её болезни и ждали ошибок. Эрик не должен был стать тем, ради кого она начнёт их совершать.

Мысли текли, цеплялись одна за другую. Эрик не заметил, сколько времени провёл, любуясь спящей женщиной.

За окном начало темнеть, в комнате сгустились тени. Он мог лечь рядом с ней, но стоически отложил желанный момент, чтобы сходить на кухню.

Потерпеть без еды можно было и до утра. Спальню госпожи Эрик покинул не за этим. Он хотел пройтись по дому, где испытал столько боли, и убедиться, что не встретит на своём пути Ксандра.

Дорогу нарочно выбрал подлиннее. Прошёл мимо спальни хозяина и его кабинета. Напряжение не ушло. Наоборот, стало хуже. Отчаянно хотелось убежать обратно, спрятаться возле Ирины. Эрик разозлился на себя, однако не помогло и это.

До кухни он всё-таки дошёл. Получил свою порцию ужина и уселся за длинный стол, подальше от единственного раба, который за ним расположился.

Так вышло, что в доме Ксандра не осталось симпатичных Эрику людей ни среди рабов, ни среди наёмных слуг. Часть невольников постоянно менялась, а с теми, кто задерживался, найти общий язык не удавалось.

Вот и темноволосый парень на противоположном конце стола никогда не был ему приятен. Рей — так того звали — попал сюда два года назад и невзлюбил Эрика по той же причине, что и многие другие, включая Тадиуса: за ум и преимущества, которые он якобы имел. Рей на полном серьёзе считал, что Эрик должен радоваться вниманию господина, каким бы жестоким оно ни было. Сам Рей хозяину быстро надоел, зато удерживал интерес других людей, поэтому до сих пор оставался в доме.

— Повезло же тебе.

Стоило Эрику слегка отвлечься и заняться едой, как Рей подобрался к нему и устроился напротив.

Эрик тяжело вздохнул и продолжил молча жевать.

— Думал, хозяин забьёт тебя до смерти в тот вечер или после, — не успокоился Рей, ставший свидетелем сцены, когда Ксандр втащил Эрика за волосы в дом и начал избивать у всех на виду. Свою порцию удовольствия от этого зрелища Рей, несомненно, получил. — Если бы мертвяки не взбунтовались, с тобой бы точно было кончено. Что ты натворил? Госпожа ведь к тебе расположена.

— Не твоё дело, — буркнул Эрик.

— Сумел пробраться к ней в постель? — продолжил допытываться Рей.